Петр Семак                              

 

Разговор с заслуженным артистом России Петром Семаком я не мог не начать со спектакля Малого драматического театра "Братья и сестры", поскольку более сильного впечатления на меня ни одна виденная за последние два десятилетия театральная постановка не произвела.

- Петр Михайлович, года три назад мне позвонила вдова писателя Федора Абрамова (мы с Людмилой Владимировной знакомы): "Братьями и сестрами" традиционно открывается сезон, но ходят разговоры, что спектакль вскоре снимут с репертуара. Артисты стали вдвое старше героев. Спешите посмотреть его еще раз..."

    - К счастью, этого не произошло. "Братья и сестры", конечно, уникальный во всех отношениях спектакль. И в том, что он долгожитель, - тоже.

- Признаюсь, я уже слышал, что, когда Мишка Пряслин говорит: "Мне скоро будет семнадцать лет..."

    - Восемнадцать. "Через две недели - восемнадцать"!

- ...кто-то из зрителей не сдержался: "Ну, наверное, двадцать пять!"

    - Что ж, бывает и такое. Но, насколько мне известно, в большинстве своем зрители совершенно забывают о внешнем возрастном несоответствии актеров и героев буквально с первых сцен. Условия игры заданы и ими приняты. Так что, я надеюсь, спектакль будет идти до тех пор, пока мы... не состаримся.

- Да, но "Дом"-то все-таки сняли... После смерти Николая Лаврова.

    - У нас был разговор с Львом Абрамовичем - он хочет этот спектакль сохранить. Хочет, чтобы я играл Пряслина - и в "Доме", и в "Братьях...". Я обеими руками "за". И дело не в том, что я в "Доме" очень хочу играть. Спектакль уж больно хороший. Я сам смотрел его сотни раз, и всегда впечатление - на уровне потрясения! А какие прекрасные актерские работы! Веры Быковой, Сергея Бехтерева, Игоря Иванова, Татьяны Шестаковой... Да всех!

- Зрителям было бы, я думаю, интересно видеть вас - и в роли юного Мишки, и в роли взрослого Михаила Ивановича.

    - И мне как актеру это тоже интересно. Но пока вопрос остается открытым.

- Спектакли "Братья и сестры", "Дом" стали визитной карточкой театра. Где вы с ними только не побывали! Как их принимают в других странах? Насколько понятны зарубежным зрителям проблемы северной деревни - послевоенной, времен "культа личности", хрущевской "оттепели" и так далее?

    - Вы знаете, как это ни странно, после спектаклей к нам подходили зрители и говорили: японцы - что это про них, американцы - что это про них, французы - что это про них. Вот как! Я тоже думал: русская деревня советских времен. А оказывается - всемирная история! Года три-четыре назад играли мы во Франции, в Лионе, в зале на тысячу мест. Помните сцену в конце первой части, когда Мишка думает об ушедших на фронт односельчанах: "Если бы все они остались живы и все бы вернулись с войны!", - и я со слезами на глазах закрываю изгородь и спускаюсь в зал. Зрители стали вскакивать с мест, успокаивали меня, гладили и говорили: "Русский, не плачь! Русский, не плачь!" Я, конечно, еще сильнее стал реветь! У меня просто какой-то приступ был от этого их сочувствия!

- Малый драматический театр предоставил вам возможность, о которой вы в своем детстве и мечтать не могли! Объездить и посмотреть полмира!

    - Конечно, конечно. Когда мы в 88-м году приехали в Париж - моя первая поездка из закрытого Советского Союза, и сразу - Париж! - голова пошла кругом. Как будто на Луну прилетел! "Как люди живут! А нам все говорили: загнивающий капитализм!" Потом начинаешь понимать, что они такие же, как мы, что у них тоже есть проблемы, у нас - свои, у них - свои. И уже смотришь на заграницу другими глазами. Но ведь не работать же в театре ради одних заграничных поездок! Когда нет новых ролей, то и поездки не в радость. И потом, мы же туда не на прогулку ездим. Мы там вкалываем, и еще как! За границей нельзя отменить спектакль. У меня было столько случаев, когда я не то что играть не мог - ходить не мог! А спектакль отменить нельзя. Выходил на сцену и играл!

- Коллектив Малого драматического - спаянный, мобильный. Такой тесный круг, в который, по выражению Высоцкого, не каждый попадал. Но мне кажется для актера естественным желание хоть ненадолго выйти за рамки этого круга - поработать с другим режиссером, сняться в кино. Что бы мы ни говорили о театре, известность, славу актеру могут принести только кино, телевидение. А какой артист не мечтает о доблести, о почестях, о славе! В вашем театре много замечательных артистов, которых всероссийский зритель в лицо не знает. А жаль!

    - Да, жаль, что многие наши актеры не снимаются в кино. Ну, тут уж кому какая судьба выпала. Отрицательную роль в этом деле сыграли мифы, которые некогда сложились вокруг нашего театра. Режиссеры рассуждали и продолжают рассуждать: "Замечательный актер, но - додинский! С ним лучше не связываться. Театр из-за границы не вылезает! Да и деспот Додин на съемки все равно не отпустит!" Верно, был период становления театра. Года три-четыре мы в прямом смысле из театра не вылезали. Даже ночевали здесь! Какое кино! Нагрузки были такие, что никто и сам бы не пошел сниматься. Времена изменились, а миф остался, тянется за нами, как шлейф из тех далеких лет. Давно уже Лев Абрамович отпускает актеров и в кино сниматься, и в другие театры играть. Он прекрасно и сам понимает, что актер не может годами ждать новой роли. Он просто погибнет как актер! Я тоже пять лет, с 86-го по 91-й, ничего нового не играл! Обидно было до ужаса, что лучшие годы уходят, а ты ничего сделать не можешь. У меня были срывы, я хотел все бросить и уехать куда-нибудь!.. Да и в кино десять лет не снимался! С 89-го по 99-й год. Так и сниматься-то особенно негде было. Кинематограф наш разваливался. А то немногое, что предлагали, мне как актеру было неинтересно. И только в последние годы пошли роли. Недавно снялся в "Охоте на Золушку", теперь вот снимаюсь у Огородникова в картине "Красное небо" (название рабочее, но, думаю, что оно и останется).

- Ваша первая роль - в картине "Сентиментальное путешествие на картошку"?

    - Нет. Студентом четвертого курса я снялся в кинофильме "Комендант Пушкин" в двух или трех эпизодах. Написал родителям: смотрите! И получаю ответ, они мне пишут: "В титрах тебя видели, но на экране ты так и не появился!" Меня вырезали! Полностью! А в титрах я остался!

- А потом?

    - А потом - "Сентиментальное путешествие".

- А потом?

    - Потом - "Взломщик" Огородникова, "Кончина" Кошелева. С Огородниковым у меня долгий роман. Он хотел, чтобы я во "Взломщике" играл того героя, которого сыграл Костя Кинчев. Меня, можно сказать, уже утвердили. И вдруг Огородников говорит: "Понимаешь, Кинчев - звезда! Да и на гитаре играть и петь ты так, как он, не умеешь. Но не переживай, я обязательно буду тебя снимать!" И вот сдержал слово - через столько лет... Впрочем, была попытка снять меня в "Бараке", но роль перешла к Евгению Сидихину. Его фактура больше подходила.

- И Сидихин удостоился за эту роль Государственной премии России!

    - Мы вместе с ним получали Госпремию. В одном Указе президента встретились!

- Вы за роль Септимуса Ходжа в спектакле "Аркадия", который поставил в БДТ Эльмо Нюганен. Кстати, каким образом вы попали в спектакль не только другого театра, но и эстонского режиссера?

    - Художественный руководитель БДТ Кирилл Лавров давно меня звал к себе - и конкретно на эту роль, и вообще в театр. Они с литконсультантом проекта Мариной Дмитревской решили, что я более других подхожу на роль. Приехал Эльмо, посмотрел меня в "Бесах". "Я очень хочу, чтобы именно вы играли Септимуса." - "Я с удовольствием, но у меня гастроли! (Тогда был период гастролей.) Я уеду - репетиционный процесс остановится." - "Да, жалко, жалко." На этом и расстались. Через два дня Эльмо звонит: "Приезжай, мы с Мариной что-нибудь придумаем". И они "придумали": начать репетиции со сцен, где я не занят. В результате все сложилось как надо.

- В вашей актерской биографии есть еще один "заморский" режиссер.

    - Вы про "Зимнюю сказку"? С Декланом Доннелланом мы давние друзья. Он давно хотел поставить у нас в театре, не именно "Зимнюю сказку", а вообще Шекспира.

- Петр Михайлович, зачастую, когда наши актеры играют американцев, англичан, и, наоборот, американцы, англичане - русских, получается если не карикатура, то пародия какая-то... Вам известно, как в Англии восприняли "Зимнюю сказку"?

    - Мы гастролировали в Англии шесть недель, играли в шести городах. Принимали нас очень хорошо. Рецензенты отмечали, что только русским актерам удалось точнее всего передать саму идею этой пьесы Шекспира, поскольку, как они писали, английские труппы впадали в крайности. Они или делали из нее только комедию, или уж такую трагедию!..

- Петр Михайлович, вы дважды лауреат Государственной премии. Первая - Госпремия СССР. За Мишку Пряслина. Как вы чувствовали себя тогда - молодой парень, начинающий актер - и вдруг такое лауреатство?!

    - Конечно, голова кругом пошла! Я даже возомнил, что как актер собой представляю нечто большее, чем есть на самом деле. Но, слава Богу, хватило ума образумиться. Не скрою, получать награды приятно, хотя я ими не слишком-то и избалован.

- Еще - "Золотой софит".

    - Да. Но это все - прилагательное к актерской профессии.

- Актерская профессия - подневольная. Лев Абрамович позволяет с ним спорить при работе над ролью, или вы должны просто материализовать его представление о персонаже?

    - Актер не может не участвовать в процессе работы над ролью. Даже самый режиссерский режиссер Лев Абрамович Додин, при всем моем к нему глубоком уважении, все равно для меня не идол и не последняя инстанция. Я с ним спорю, если считаю, что что-то нужно сделать иначе. В какой-то момент могу уступить. Конечно, можно сразу встать на дыбы: "Нет, Лев Абрамович, я этого играть не буду!" А можно и по-другому: "Хорошо, я сделаю, как вы считаете нужным..." А про себя думаю: пройдет время, и вы сами убедитесь... Говорят, что Додин не слушает актера. Это неправда. Слушает. Но ставит-то спектакль он! Значит, знает, что и как нужно делать. Да, в чем-то может ошибаться. Возможно, нужна подсказка. Бывает и так: сыграли премьеру, вроде бы - все, поставили точку! Но я чувствую, что что-то меня сковывает, я не свободен в рисунке, зажат. Моя работа не доставляет мне удовольствия. А она должна доставлять удовольствие! Проходит несколько спектаклей, и я потихоньку здесь что-то изменил, там изменил, и все становится на свои места. Актер не марионетка, которую режиссер может дергать за ниточки. Да, я внимателен на репетициях, я дисциплинированный актер, я не кошка, которая гуляет сама по себе. Но пока я сам не дойду до сути, не прочувствую, не пойму, что и как нужно сделать, ничего не получится ни у меня, актера, ни у режиссера.

    Приведу вам пример моего становления как актера. В институте мы с Кацманом репетировали "Братьев Карамазовых". Аркадий Иосифович, как я теперь понимаю, решил: студент третьего курса Петя Семак, разве он может сыграть Митю Карамазова! Великий Леонидов во МХАТе создал образ Мити. Все восхищались: "Как Леонидов играл! Люстры дрожали!.." Я напрасно срывал голос. Как я ни кричал, люстра в Учебном театре даже не вздрогнула. Кацман требовал, чтобы глаза у меня все время были навыкате! Темперамент должен быть - бешеный! Мне под костюм подкладывали толщинки, потому что... "Вы понимаете, Петя, у него зерно роли в груди! Его большая грудь - это его огромная душа, которая открыта и плохому, и хорошему! Всему миру!" Сыграли премьеру. Я чувствую, что-то не то. Костюм сшит явно не для меня. Хвалят Максима Леонидова, хвалят Колю Павлова, хвалят Володю Осипчука, хвалят Иру Селезневу, Таню Рассказову. "Петя старается..." А я понимаю, что я провалил и роль, и спектакль! Я долго-долго мучился... И, знаете что? Запретил себе кричать! Я должен играть влюбленного, страдающего человека, и всё. Зачем орать то?! И во время очередного спектакля я неожиданно для себя самого даже мизансцены стал менять! Партнеры мои были в растерянности. Я же никого не предупредил об этом! Сыграли первый акт. Ну, думаю: все, сейчас Аркадий Иосифович меня убьет! Идет Кацман. Прошел мимо, потом возвращается: "Петя, я хотел вам сказать: когда вы хотите - вы можете!.." Я его убедил своим Митей, и он его принял!

    Мы же с режиссером в одной упряжке, мы одинаково заинтересованы в конечном результате. Другое дело, что актеру очень важно понять: а какое место ты занимаешь в этом спектакле. Когда очень хороший актер перетягивает одеяло на себя, цельного спектакля нет! Да, есть хороший актер, но его слишком много, а надо бы поменьше. А вот этого актера, наоборот, нужно побольше. Вот говорят: Малый драматический хорош и силен своей ансамблевостью. Это потому, что каждый из нас знает, насколько он необходим в той или иной истории.

P.S. Когда материал готовился к печати, стало известно, что Петр Семак "живет" на два дома - на Малый драматический театр и на МХАТ. Я связался с ним по телефону.

- Петр Михайлович, как объяснить читателям (и зрителям) столь неожиданное ваше решение?

    - Я бы не сказал, что оно "столь неожиданное". Олег Павлович Табаков еще год назад позвал меня к себе. Это я так долго взвешивал все "за" и "против". И наконец-то решился. А читателям скажите, как есть. Что Семак решил попробовать себя еще и в столичном театре, ему интересно. А что будет дальше - ничего сказать не могу. Поживем - увидим.

- По каким ролям вас знает Табаков?

    - По "Братьям и сестрам" знает точно. Спектакль он видел, по крайней мере, дважды. Второй раз уже в 90-е годы. После признавался, что на спектакле плакал, как ребенок. И удивился, что спектакль не только не устарел, но стал еще лучше. Это его потрясло.

- Ну и как вам МХАТ?

    - Пока ничего сказать не смогу. Репетирую... Готовлюсь к вводам в "Чайке" и "Амадее". В "Табакерке" репетирую комедию итальянского драматурга Альдо де Бенедетти "От четверга до четверга". В комедиях я никогда не играл.

- В Малом драматическом на ваши роли уже пошли вводы.

    - Да, в "Бегущих странниках", в "Муму", "Звездном мальчике". А в пяти спектаклях - "Бесы", "Братья", "Зимняя сказка", "Чевенгур", "Молли Суини" - по-прежнему играю я. Такова договоренность со Львом Абрамовичем.

- Спасибо. И - удачи вам!





ПРЯМАЯ РЕЧЬ

На главную

Hosted by uCoz