Нам расскажут правду о войне.
Снова новую?

Петербургский режиссер Валерий Огородников, известный фильмом «Барак» и начальными сериями «Бандитского Петербурга», снимает фильм по повести новосибирского писателя Василия Коньякова «Не прячьте скрипки в футлярах». Актерский состав звездный: Александр Феклистов, Нина Усатова, Петр Семак, Игорь Скляр, Александр Панкратов-Черный и другие.

    Называться фильм будет почти по-стендалевски - «Красное небо - Черный снег». Как сказал режиссер в интервью газете «Известия», красное и черное - цвета его детства. «Красный - это цвет дыма из труб металлургического комбината в городе Нижний Тагил, где я родился. А черный - цвет снега в парке культуры и отдыха металлургов - цвет сажи». А еще красный и черный для него - цвета непрекращающейся войны и окрас «трех опор драматургии будущего фильма - похоти, вожделения, искушения». Сюжет фильма - «война без войны» - тыл, эвакуация...

    - Я хочу рассказать о той войне, о которой почти ничего не известно. Снять фильм, где в кадре нет узаконенных убийств, взрывов снарядов, нет фронта... Ужас, триллер, что все привыкли видеть, когда речь идет о войне, это не мой профиль, меня интересуют чувства живого человека в неудобных обстоятельствах. В фильме «Красное небо...» - это неудержимая страсть на фоне войны...

    ***

    Примечательно, что в повести, которая легла в основу фильма, «неудержимой страсти на фоне войны» и тем более «похоти, вожделения, искушения», объявленных режиссером основными опорами драматургии будущего фильма, нет и в помине.

    Напротив, повесть - тонка, пронзительна и лирична. Если режиссер видит мир в брутальной черно-красной гамме, то писатель - скорее в сдержанных, пастельных тонах. Василий Коньяков из того святого и чуть наивного поколения военных мальчиков, что ушли, «не долюбив, не докурив последней папиросы» - поколения последних романтиков (или предпоследнего, если последними считать «шестидесятников»)... Как бы то ни было, но ни страстью, ни тем более похотью или вожделением, и даже любовью то чувство, что испытывает семнадцатилетний Борис Лебедев из «Не прячьте скрипки в футлярах», к скрипачке Лиде, эвакуированной из Ленинграда и поселившейся в его квартире с годовалым сыном Митькой, назвать трудно. Борис и сам не разобрался, что это было такое. «Борис мог часами смотреть на Лиду, но только было неудобно. Поэтому он на нее не смотрел», «Было в ней что-то такое, чего он не видел в других женщинах. Телогрейка, что ли? Нет. Телогрейка застегнута на груди натянутой петелькой, как у всех баб. Кажется, сиротски беспомощная, какая-то голая шея и гладко собранные волосы назад. Он почему-то думал, что телогрейка и вот такое лицо, как у нее, не могут быть рядом...», «Лида варит Митьке кашу, бережно отмеряет ложкой манку...», «Лида укладывает Митьку спать...», «Лида берет черный футляр со скрипкой...». И никаких грешных мыслей. Никогда и ничего. Потому что на столе фотокарточка ее мужа, от которого нет вестей уже семь месяцев: «В летной форме молодой мужчина, почти мальчишка, улыбался Борису в глаза. Улыбался светло и добро. Эта улыбка была не для войны. С такой улыбкой можно только смотреть на блестящую точку самолета за облаками. С такой улыбкой можно только верить людям...». И пока была та улыбка, и пока играла на своей несвоевременной скрипке тоненькая красивая Лида, мир был на своем месте. Добрый и надежный. И Борис был с ним заодно и вооружен против грубого цинизма, как теперь бы сказали, криминального авторитета Вадика Галимбиевского, уверенного в военной доступности женщин. «Борис видел ту улыбку и говорил кому-то: «Ничего. Ты не верь. Галимбиевский врет, сволочь».

    В фильме все будет круче. Появятся новые типажи Например, девушка Сима, воровка, купленная за бутылку самогона, которую крадут солдаты проходящего военного эшелона, держат на цепи в вагоне и пользуются ею... Появится в фильме и начальник колонии торгующий военнопленными... И вообще сценарий фильма, написанный Валерием Огородниковым совместно с Виктором Петровым, достаточно далеко уйдет от текста повести.

    - Мальчишки-мужчины, сверстники-одноклассники, влюбленные в одну девочку, - женихи-соперники, уходя на фронт, поклялись, кто первый вернется, тот и муж всеобщей Любимой. Потому как только там, на фронте, можно доказать, что ты самый-самый, - пересказывает сюжет фильма Огородников.

    Не испорчен ли вкус даже неплохих отечественных режиссеров плохим американским кино, с набившим оскомину «доказыванием», что ты самый-самый и призом в виде породистой силиконовой самки победителю?.. Не путает ли чего режиссер? Конечно, девушками на цепи для пользования советским солдатам и начальники колонии, торгующие военнопленными, - некоторый (хотя далеко не очевидный) гарант кассовости. Но при чем здесь новая правда о войне? И при чем здесь «война без войны», и «апология человека образца 1943 года», как определяет пафос своего фильма режиссер? И не станет ли эта новая правда очередным пасквилем на то поколение, к которому, собственно, принадлежит автор повести, по которой создается фильм? И вообще так ли очевидно, что сегодняшний кинематограф не признает вещей тонких, и деликатность чувств на экране возможна лишь в качестве бреда? Ответ на эти вопросы можно будет получить только по выходе фильма на экран. Остается с нетерпением ждать премьеры.

    ***

    Снимается фильм на Урале в городке Сатка, где, кстати, Валерий Огородников снимал и свой знаменитый «Барак». Именно там режиссер неожиданно для себя нашел полностью готовую инфраструктуру для съемок - маленький полукупеческий городок 10-20-х годов ХХ столетия. «Голливуд подобное строит, затрачивая на это огромные средства. А нам достраивать пришлось очень немного», - говорит он.

    Из этого то полукупеческого сибирского городка и уйдет на фронт Борис Лебедев. Чтобы вернуться?.. Или, чтобы остаться навек семнадцатилетним?..

Татьяна ВАГАНОВА ( «Вечерний Новосибирск» 12.01.02)